Анна Лелик
Есть такие темы, которые ворошить совершенно не хочется, но надо. В данном случае «надо» было не только редакции журнала, которая предложила мне написать на эту тему, но и мне самой в первую очередь. «Проклятых вопросов», о которых писал Достоевский, можно избегать и не задавать их себе вовсе, но в том-то и состоит их «проклятие», что они всё равно неотвратимо настигнут в своё время. Предстояла сложная работа. Сложная потому, что требовала не просто размышлений, но личных действий и преобразований.
Всемирный «потом»
С детства нас учили не откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня. Однако вряд ли многие могут похвастаться усвоенным уроком. Прокрастинация (от лат. crastinus — завтра и лат. pro — на), или, попросту говоря, «откладывание на потом», не зря считается недугом века. Наша свобода этому способствует. Наша координация во времени и пространстве, в сравнении с предыдущими поколениями, очень изменилась. Сейчас всё меньше занятий для человека регламентировано стрелками часов, распределением задач во времени каждый занят сам. Возможность работы и общения в виртуальном пространстве, необходимость быть всегда «на связи», скорость поиска и распространения информации и многое другое снимают с времени распределяющую, ограничительную функцию. Отправить письмо, написать sms, прочесть новости, сделать фото, дозвониться в Америку, выпить кофе — каждое из этих действий можно выполнить сейчас и каждое при этом можно отложить на потом. Особенности жизни и устроение быта в наше время дают огромное количество возможностей для всемирного «потом».
В недалёкие былые времена жизнь была куда более упорядоченной извне. Письма доставлялись утром в почтовый ящик; поговорить по телефону можно было, придя домой (при условии наличия телефона); не было вездесущих кофеен и кофе-машин, чтобы побаловать себя чашкой кофе; узнать о событиях в мире можно было, просмотрев программу новостей в 21:00. Поездки к родителям были запланированы — так же, как отпуск, встречи с друзьями, покупки и многое другое. Но сегодня выбирать, когда и что делать, нам всё чаще приходится самостоятельно. Получив долгожданную свободу распоряжаться своим временем, мы становимся всё более зависимыми от собственных слабостей. Психологи говорят о патологической рассеянности, разбросанности, несобранности человека. А современник, в свою очередь, жалуется на пустоту, неудовлетворённость своей жизнью, на нехватку времени «на самое важное» — при наличии уймы времени на ненужное и неважное. Такой себе синдром «вечной жизни»: люди, получив власть использовать время по своему усмотрению, попали в ловушку иллюзии бесконечности, неограниченности времени своей жизни.
Психологические тренинги и популярные книги предлагают систематизировать и упорядочить нашу жизнь, поставить цель и идти к ней, реализуя свой потенциал. Нам дают здравые советы: отключение телефона, составление плана, разбивание времени на короткие промежутки, переключение видов деятельности, максимальное дробление задач и обязательная «галочка» возле тех, что уже выполнены. Многие успешные люди считают свою слабость к откладыванию дел очевидной глупой ленью и стремятся изгонять её из себя любыми способами, превращая себя из Обломова в Штольца. Но так ли уж правильно утверждать, что виной всему лишь лень, недостаточность мотивации и неумение планировать?
По мнению одного известного психолога, советовать купить ежедневник для планирования времени тому, кто склонен «откладывать на потом», — всё равно, что говорить человеку в депрессии «приободрись» — правильно, но бесполезно. Думается, проблема откладывания на потом далеко не так проста, как кажется на первый взгляд. Решение её не лежит на поверхности тайм-менджмента (ему-то как раз можно было бы обучиться раз и навсегда), а сокрыто в глубинах личности.
Сладкое слово «завтра»
Получив задание редактора, я весьма воодушевилась интересной и актуальной темой. При этом стала заниматься чем угодно, кроме написания статьи. «Отложенное на пять минут откладывается навсегда», — говорят французы.
У знакомого блоггера я встретила описание похожей ситуации. «Сколько уже раз, — писал он, — мною принималось решение сегодня же по возвращении домой с работы начать писать роман. Пора! Героям даны имена, у них есть судьбы, превратности этих самых судеб, характеры. Ведь я же неплохо пишу, так говорят. В уме перебираю образы и метафоры, всё выходит складно, красиво. Но, возвращаясь домой, каждый раз натыкаюсь на гору дел: простых, рутинных, несложных и даже приятных. Пара звонков, проверка почты, просмотр новостей и обновлений в социальных сетях. Привычное и необходимое как воздух „как дела?“, общение с семьёй, ужин, хлопоты, забирающие минуты, и всё — спать. Утро дарит тишину и свободу действий, но ничего не происходит снова. Мысль о свободном времени после обеда наполняет меня сладким, упоительным предвкушением… А в спину дышат молодые авторы, у которых, в отличие от меня, есть главный талант — реализации задуманного. Их шедевры красуются на полках книжных магазинов, их герои визуализируются на экранах телевизоров. Мои же так и живут пока в моей голове — неожившие и нежившие. Что нового я могу сказать? Так ли уж нужны те, кто живёт в моих мыслях и мечтах? Увы, я так и не узнаю об этом, ведь каждый день я решаю, что завтра начну писать, но „завтра“, как известно, — никогда не наступает, неизменно превращаясь в „сегодня“».
Что же такого ценного для нас таят в себе эти «завтра», «вечером», «с понедельника», «со следующего месяца»?
Тем, кому знакомо состояние бесконечного «завтра», предлагаю вместе поразмыслить о судьбе героя психологической новеллы Александра Грина «Брак Августа Эсборна».
Рассказ начинается описанием свадьбы двух замечательных влюблённых, с трепетом ожидающих семейного счастья, радостных от долгожданного соединения. «Когда ужин кончился и гости разъехались, Эсборн подошёл к жене, посмотрел ей в глаза и, поцеловав руку, сказал, что выйдет из дома минут на десять для того, чтобы свежий воздух прогнал лёгкую головную боль. Закруженная всем этим днём, полным волнения и усталости счастья, Алиса неумело поцеловала Эсборна в склонённую голову и пошла к себе ожидать возвращения своего мужа».
Забегая наперёд, скажу: выйдя на десять минут, Август вернулся лишь спустя 11 лет. Что же происходило с главным героем новеллы? Его мысли и переживания, думаю, многим покажутся знакомыми.
«Когда Август Эсборн вышел на улицу, то он вышел по подмигивающему весёлому приказанию беса невинной мистификации. Он был охвачен счастьем и жадно дышал воздухом счастья. Его голова на самом деле не болела, и он вышел лишь оттого, что во время речи полковника, пожелавшего новобрачным „провести всю жизнь рука об руку, не расставаясь никогда“, представил со свойственной ему остротой воображения сильную радость встречи после разлуки».
Предвкушение… Кому из нас не знакомо трепетное, наполняющее душу смыслами ожидание важного события — и следующие за ним скомканость, невнятность в момент реализации? Наше воображение рисует идеалистическую картинку некоего события, где нет места всей этой прозе жизни, где всё ярче, насыщеннее, чем в действительности.
Сила воздействия на нас предвкушения раскрывается в феномене шопоголизма — одного из самых «популярных» сегодня видов психологической зависимости. Конечно, страсть покупать существовала и до нас, стоит только вспомнить классиков двух прошлых столетий, но максимальное распространение шопоголизм нашёл именно в начале XXI века. Учёные доказали, что шопинг, который нам прописывают как средство от тоски, производит терапевтический эффект именно благодаря иллюзии выстраивания перспективы. Иными словами, шопинг дарит ожидание, предвкушение. Девушка примеряет на себя красивую вещь, пусть даже мысленно. Там и тогда, когда она наденет эту вещь на себя, у неё всё будет лучше всех: она уже представляет восторженные взгляды прохожих, шушуканье завистниц, внимание того, кто ей дорог. Люди, проходящие психотерапию в торговых центрах, чаще всего тратят деньги, время и силы, чтобы получить порцию этого предвкушения, а не вещь с прилавка. В большинстве случаев вещь теряет половину своей привлекательности после покупки. Стоит ли говорить о том, что выход в свет в обновке не способен принести и части радости ожидания, испытанной в магазине? И шопоголику ничего не остаётся, как только снова идти в магазин за новой порцией предвкушения — ведь это проверенный способ улучшить своё «завтра».
Фантом «я сделаю это завтра» необходим нам для того, чтобы жизнь не теряла свою устремлённость, направленность. А некоторые психологи считают даже, что с его помощью человеку удаётся избежать тревоги смерти и конечности жизни: представляя своё будущее, мы вроде как оказываемся уже в нём.
Ещё Иван Гончаров, искусно описавший обломовщину во всей её красе, показал: корни её куда глубже, экзистенциальнее, чем просто лень. И мы, подобно Илье Ильичу Обломову, предпочитаем скорее быть прекрасными писателями, художниками, строителями, родителями, супругами, сыновьями и дочерьми в своём воображении, нежели, столкнувшись с реальностью, обнаружить свою заурядность. Выполнение некой реальной задачи обязательно поставит нас перед суровой действительностью, где нас ожидают трудности, собственные слабости и немощи, страсти, мешающие достичь идеала. А в мечтах и предвкушениях мы всегда лучше, ярче, талантливее, успешнее, добрее, умнее… Таким образом, отложенное дело нам необходимо как спасительная мысль о своём лучшем «завтра».
Сладость страдания
Философ Мераб Мамардашвили считал, что человек несознательно стремится загнать себя в ситуацию, когда уже поздно. Задумаемся, почему, приняв какое-либо решение, мы зачастую ничего не предпринимаем, и всё остаётся как было до тех пор, пока не становится «слишком поздно».
Человек может постоянно говорить о своём желании сделать нечто важное (поменять работу, например), но при этом не предпринимает никаких действий. Он может страдать от не удовлетворяющих его отношений, от некой досаждающей болезни — но дальше декларации о намерениях дело не идёт. Отчего так бывает? В психологии существует понятие вторичной выгоды. Каждое решение имеет свою скрытую и явную выгоды. В зависимости от того, какая из этих двух выгод важнее для нас, и будут развиваться события. Работа, которую «давно пора сменить», может иметь массу объективных недостатков. Но есть, возможно, один «плюс», который перечёркивает для нас весь негатив, — например, повышенный интерес к нам значимого человека, или чьё-то внимание, сочувствие… Чаще всего не осознаваемые нами выгоды — это эмоции и чувства, которые мы испытываем, находясь в данной ситуации. Они-то и играют решающую роль.
В чём заключается скрытая выгода откладывания на потом? Иногда, возможно, таким образом мы пытаемся спровоцировать накал эмоций, создать ситуацию эмоциональных качелей. Заблуждается тот, кто думает, что нам нужны исключительно положительные эмоции и спокойная жизнь. Дефекты воспитания, психологические травмы детства нередко заставляют человека искать сильных ощущений — неважно, со знаком ли «плюс» или «минус».
Вернёмся к новоиспеченному супругу из новеллы Александра Грина. «Он не был ни жестоким, ни грубым человеком, но случалось, что им овладевала сила, которой он не мог противиться, отчего объяснял её как причуду. Это была неосознанная жажда страдания и раскаяния. Август вспомнил, как, ещё мальчиком, любил прятаться в тёмный шкап и выскакивал оттуда, лишь когда тревога в доме достигала крайних пределов, когда слуги сбивались с ног, разыскивая его. Сам радуясь и терзаясь, с плачем кидался он к матери весь в слезах, как бы в предчувствии горя, какое было ему суждено пережить гораздо позднее».
Для иллюстрации детской эмоциональной уязвимости приведу данные Эдварда Троника, исследователя раннего развития из Гарвардского университета. Учёный поставил эксперимент «Каменное лицо». В ходе этого эксперимента мать выполняет все привычные действия по уходу ребёнком, но при этом не улыбается малышу и не ругает его, а делает всё с каменным лицом, не выражая никаких эмоций. Ребёнок переживает все круги ада, чувствуя себя брошенным, призывно плачет, улыбается, чтобы развеселить мать, но со временем затихает, «уходит в себя». У некоторых детей фиксировались ухудшения самочувствия, повышение температуры, расстройства пищеварения… Немало подобных опытов было проведено учёными, доказавшими в итоге, что самое страшное испытание для человека — не стресс и не отрицательные эмоции, самое страшное — отсутствие эмоций и равнодушие.
Нередко за прокрастинацией прячется выгода — подсознательно желанная «буря»: горящий дедлайн, активизация всех возможных ресурсов, выход на пределы сил, экстремальный накал эмоций. Порой неосознанно мы ищем возможности прибавить «громкости», пожить «на полную катушку», самостоятельно создавая себе проблемы и мужественно их преодолевая. Одним словом, что угодно, лишь бы не «голое существование». Это балансирование на депрессивно-маниакальных качелях, по сути, и есть характеристика современного человека, привыкшего жить на грани, в амплитуде зашкаливающих эмоций.
Побег в сумасшествие
Самым страшным и поучительным примером дела, отложенного на потом, стал для меня герой романа «Братья Карамазовы» Иван. Брат Ивана, Митя, осуждён за отцеубийство, которого он не совершал. Иван знает, кто настоящий убийца, и отправляется к нему, чтобы, убедившись в фактах, восстановить справедливость. Убийца, лакей Смердяков, подтверждает свою причастность. Иван принимает решение вести его к прокурору, но не сейчас же, а наутро, так как дело происходит глубокой ночью. Мною выделены сроки, которые помогут проследить за движениями души Ивана.
«Какая-то словно радость сошла теперь в его душу. Он почувствовал в себе какую-то бесконечную твёрдость: конец колебаниям его, столь ужасно его мучившим всё последнее время! Решение было взято, „и уже не изменится“, — со счастьем подумал он… Дойдя до своего дома, он вдруг остановился под внезапным вопросом: „А не надо ль сейчас, теперь же пойти к прокурору и всё объявить?“. Вопрос он решил, поворотив опять к дому: „Завтра всё вместе!“ — прошептал он про себя, и, странно, почти вся радость, всё довольство его собою прошли в один миг. Когда же он вступил в свою комнату, что-то ледяное прикоснулось вдруг к его сердцу, как будто воспоминание, вернее, напоминание о чём-то мучительном и отвратительном, находящемся именно в этой комнате теперь, сейчас, да и прежде бывшем».
Находящимся в комнате Ивана, как мы помним, был бес. Иван «сбежал» в бесконечные диалоги с бесом, в сумасшествие, так и не дойдя до прокурора. Смердякова следующим утром нашли повешенным. Брат Митя был сослан на каторгу — круг замкнулся.
Афинский историк Фукидид писал, что прокрастинация — одна из наиболее вредных человеческих черт. Она может принести пользу лишь при откладывании начала военных действий, позволяя тщательнее подготовиться к войне. А народная мудрость говорит нам, что каждый раз, когда Господь нам говорит «делай», диавол тихо спрашивает «зачем?». Не самый лучший момент, не самые лучшие обстоятельства, нужно всё хорошо подготовить и взвесить…
Безусловно, разум нам для того и дан, чтобы мыслить, анализировать, взвешивать. Но главное — не использовать разум для изобретения причин отложить задуманное на потом. Может, кому-то в этом поможет мысль Достоевского, сказавшего, что синоним слова «ад» — это слово «поздно».
